Владимир Овчинский

Госдума приняла в третьем чтении законопроект, который, с одной стороны, ужесточает наказание изготовителей наркотиков и торговцев наркотиками, а с другой, при сотрудничестве со следствием дает возможность полного освобождения от уголовной ответственности. Эти две тенденции на самом деле не противоречат друг другу.

Что касается усиления наказания, то напомню, что одно время наше законодательство в сфере борьбы с наркосбытчиками было сверхлиберальным. Сейчас одумались и стали действовать в русле общемировой практики. И на Западе, и на Востоке ответственность за такие преступления жесточайшая, а в некоторых странах за это существует даже смертная казнь, не говоря уже о пожизненном заключении. Вместе с тем учитывается и сотрудничество со следствием, и, кстати, в других статьях у нас данная норма тоже действует. Если человек помогает разоблачать лидеров наркомафии, то он заслуживает снисхождения. Полное освобождение применяется в Америке, мы переняли их опыт, и это нормально.

Однако принятые меры не решают главной проблемы. У нас нет принудительного лечения больных наркоманией. А вот в Белоруссии нет наркомании в том виде, в котором она у нас существует, потому что там действует закон о лечебно-трудовых профилакториях для лиц, больных наркоманией.

Генпрокуроры стран СНГ пришли к выводу о необходимости установления контроля над социальными сетями. Я считаю эту меру правильной и давно назревшей. Кстати говоря, если Интернет как таковой более-менее контролируется, то социальные сети до этого времени вообще не подпадали ни под какой контроль. Хотя в них активно распространяется детская порнография, происходит торговля наркотиками и оружием. Там же распространяются различные воззвания экстремистского толка.

Раньше всех, кто предлагал установить мониторинг за социальными сетями или Интернет в целом, сразу обвиняли в авторитарных наклонностях. Однако после недавних беспорядков в столице Великобритании премьер-министр страны Кэмерон внес предложение в парламент об установлении в законодательном порядке жесткого контроля над социальными сетями.

То есть политику властей постсоветских стран можно назвать реактивной. Пока они не получили отмашку с Запада, этот вопрос если и поднимался, то никак не решался. Кстати говоря, когда недавно в Филадельфии начались беспорядки, социальные сети были отключены. То есть теперь правоохранительные органы СНГ по этому вопросу, можно сказать, находятся в общемировом мейнстриме.

Лично я считаю, что свобода слова не должна превращаться в фетиш, если речь идет о провоцировании кровопролития. Все мы видели, как т. н. «арабские революции», откровенно говоря, делались через социальные сети. В результате к власти и в Египте, и в Ливии могут прийти радикалы. Россия обязана извлечь уроки из чужого опыта.

Концепция реформ уголовно-исполнительной системы очень странная. Она предполагает ликвидацию всех исправительных колоний и строительство вместо них тюрем. Я не считаю, что исправительная колония лучше тюрьмы, тем более что в некоторых странах тюрьмы похожи на санаторий. Однако у нас предполагается за 5 ближайших лет построить свыше 400 новых тюрем, а это не удастся, потому что за все годы советской власти, за 20 лет новой России у нас не построено ни одной новой тюрьмы. Были лагеря, следственные изоляторы, но последние тюрьмы построены при царе!

Стоимость одной тюрьмы колеблется от 1,5 до 2 млрд рублей, и там предполагается создание камер на 3-4 человека, а колония - как казарма, в которой отрядная система. Сейчас фактически отрядная система и ликвидируется, говорят, что она плоха, хотя раньше она пропагандировалась на конгрессах ООН. Кстати, в концепции реформ я не нашел объяснений того, почему тюрьма лучше чем колония, а ведь эта концепция утверждена правительством. Но самый главный вопрос, с которого надо начать, заключается в том, возможна ли гуманизация уголовно-исполнительной системы при разгуле преступности? Возможно ли путем гуманизации, либерализации бороться с коррупцией? Мой ответ: невозможно.

В «Московском комсомольце» опубликовано интервью с одним человеком, который рассказывает, что творится в нынешних колониях. Там полный распад. Если в этом есть хотя бы 30% правды, то это говорит о том, что у нас пенитенциарной системы нет.

Провозглашена общая гуманизация уголовной политики, и под эгидой этой гуманизации происходят странные вещи. Например, решили, что нельзя за экономические преступления сажать в следственный изолятор предпринимателей. Но у нас за членами ОПГ числятся всякие АО: они всегда были предпринимателями, начиная с первых горбачевских кооперативов. Причем первыми кооператорами стали цеховики.

Потом заговорили о либерализации по отношению к малозначительным преступлениям. Однако за причинение вреда здоровью, повлекшее смерть, теперь можно получить всего 2 месяца лишения свободы! Ликвидирована уголовная ответственность за товарную контрабанду: я говорю о продуктах питания, электротехнике, одежде. Ранее контрабанда считалась тяжким преступлением, с ней боролись, а теперь контрабандисты могут отделаться штрафом.

Говорят, что таков опыт цивилизованных страна, но, например, в Соединенных Штатах есть уголовная ответственность за контрабанду алкоголя, табака, биоресурсов, редких животных. Фактически Уголовный кодекс за последний год изуродован волной либерализации и гуманизации.